Сайт "Диалог XXI век"

Главная страница сайта congress2008

Секции конгресса

Список российских участников

Доклады по алфавиту участников

Доклады по секциям,симпозиумам, круглым столам конгресса

 

 

Секция “Философия культуры

 

Кризис обыденного сознания в современном мире

 

Павел Валентинович Челышев – доктор философских наук, профессор

Московский государственный горный университет

 

simeon5@rambler.ru

 

 

Abstract

Ordinary consciousness is viewed as a variety of practically-spiritual attitude to life, as an element of socially-transformational activity in its various manifestations as characteristics of life itself as syncretic phenomenon, performing a function of integral reality mastering on a level of everyday life. Direct contact with life, a  pragmatic mood and practical orientation of ordinary consciousness clear  up its ontological status and make it possible to speak about its  eternal role in the social and private life of man; about relative  independence concerning specialized forms and levels of social  consciousness, which came out of the ordinary consciousness and later  separated from it. In the XX century the stake of society on pragmatism  of ordinary consciousness while increasing the supremacy of utilitarian  relations above human relations (a man becomes one of the material  things) against a background of globalization and postmodernism led  culture to the spiritual crisis, into the oblivion of spiritual values  by contemporary man. Of course, globalization brings a number of advantages creating a sense of identity all over the world. It lowers trade barriers, shipping costs, telecommunication and computing costs, improves communication among peoples. However, there is debate about whether the power of international capital and the supposed homogenization of taste worldwide are good things or not. Globalization imposes a common standard of living on states and peoples, which belittles their cultural and national originality. Such a standard of living (mainly founded on principles of practicism) hinders mankind’s and man’s development. For the collective life is dialectical unity of diversity. The world must be united and multipolar simultaneously.  Unstable equilibrium between the whole and its parts leads to spiritual crisis. The social production of «useful» man closed up practically the possibility of bringing up man as the personality. That is why it is so important today to recognize the necessity and possibility of moral and spiritually–religious transformation of ordinary consciousness. The Eastern Wonder of the XX century (the South Korea, China and Japan) in the sphere of economics is based on the synthesis of national and human laws of being.

 

 

 

 

В философии ХХ века вновь остро встал вопрос об обыденном сознании. Это было связано как с утерей современным человеком первенства духовных ценностей и «вещным ограничением индивида» (К. Маркс), так и с кризисом самой философии, неспособной больше удовлетворять мировоззренческие нужды человека. Общество стало искать новые основания жизни, которые увидело в обыденном сознании. По своей природе обыденное сознание генетически и функционально связано с повседневной практической деятельностью, органически «вплетено в материальную деятельность и материальное общение людей, в язык реальной жизни» (К. Маркс), ибо «естественный человек… во всех своих делах и заботах ориентирован на мир» (Э. Гуссерль). Он желает одного – любой ценой добиться своего «места под солнцем» и жить с максимально возможной силой витального напряжения, широтой и наслаждением эгоистического самоутверждения. «Человеку свойственно стремиться к увеличению. Это может быть увеличение количества рублей, картин, лошадей, увеличение чинов, мускулов, знаний, а увеличение одно только нужно: увеличение доброты» (Л.Н. Толстой.)

Обыденное сознание, приблизительно верно отображая логику практической деятельности, совершенствуется и развивается на основе исторического развития труда и социальных отношений. Это – стихийно складывающееся, достаточно неоднородное и противоречивое образование, совокупность знаний, мнений и представлений людей по поводу экономических, политической условий их жизни, морали, искусства и религии. Именно из опыта своей бытовой и трудовой повседневной жизни человек извлекает знания, являющиеся основой его жизнедеятельности. Поэтому обыденное сознание, помогая человеку добывать свой хлеб насущный, всегда давало возможность ему выжить в конкретных исторических условиях.

В ситуациях кризиса обыденное практическое сознание обычно спасалось своим прагматическим настроем, своей непосредственной связью с жизнью, которая обычно возрождала его как волшебную птицу феникс. Однако сегодня этот жизнеутверждающий фактор, как это ни парадоксально, лишь усугубил ситуацию духовного кризиса обыденного сознания. Дело в том, что в рамках христианской западноевропейской и американской цивилизации давно подметили прагматический настрой обыденного сознания и стали его всячески эксплуатировать. Уже в XVI веке протестантизм поставил спасение души в прямую зависимость от коммерческого успеха и от толщины кошелька. А в начале XX столетия в Европе даже возникает философия прагматизма, которая на теоретическом уровне конденсировала основоположения здравого смысла обыденного сознания. Эта сознательная ставка общества преимущественно на прагматизм обыденного сознания усилила господство вещных отношений над человеческими отношениями, привела к забвению современным человеком духовных ценностей.

Общественное производство «полезного» человека фактически закрыло возможность воспитания человека как личности. Выдвижение на первый план прагматического принципа в человеческой жизнедеятельности приводит к искажению его сознания и психики, что проявляется в развитии исключительно потребительского отношения к жизни, не имеющего в современной цивилизации никаких границ: все покупается и продается. Даже религиозная жизнь извращается обыденным сознанием. Если обыденное религиозное сознание и обращается к Богу, то пытается заставить Его служить своим практическим целям. Люди как бы забывают главную цель религии – богообщение и начинают заниматься религиозной коммерцией, делая именно ее смыслом своей псевдорелигиозной жизни. Христос подвергает критике сам принцип прагматизма человека, погрязшего в бесконечных делах и житейской суете, и напоминает людям, что не хлебом единым живет человек, но и всяким Словом Божиим. Такой осуетившегося в быту человек, в конце концов, становится живым мертвецом (Н.В. Гоголь).

К этому сужению психики современного человека приводит не только прагматизм, но и алгоритмичность обыденного знания, отвечающего на вопрос «как» нужно действовать в той или иной ситуации. Фиксируя образ уже совершенных действий с тем или иным предметом в той или иной ситуации, оно по большей части существует в нормативной форме рецепта, алгоритма деятельности. Ведь в повседневной жизни человеку важно знать предмет не отвлеченно, не в его всесторонности, а как предмет практического оперирования, чтобы быстро и эффективно получать искомый результат. Если человеку известен набор определенных технологий и способы их использования, то ему, как бы, нет нужды размышлять о сущности и смысле того или иного процесса. Мировоззренческий вопрос «почему» отодвигается вопросом «как» в сторону и постепенно у человека атрофируются особые пласты души, отвечающие за чувство «мировоззренческого голода». В результате такого духовного «оскопления» мир предстает пред человеком обыденного сознания только как набор полезных вещей, эффективных приемов и технологий их использования. Сегодня даже самые интимные стороны человеческой жизни подвергаются коммерческой эксплуатации. Возникают технологии брака, секса и даже любви. Все меньше людей мыслит мировоззренческими категориями. Никого больше не волнуют «проклятые вечные вопросы», волновавшие героев Ф. М. Достоевского, но стремительно, как инфекция, распространяются массовые заблуждения о значимости только чувственных удовольствий, особенно сексуального характера. Происходит подмена ценностей: человек ищет смысл жизни не в духовной, а в материальной сфере бытия. Таким образом, современного обыденного человека «съедает» прагматическое и технологическое отношение к миру. Оно пронизывает все его действия, мысли и чувства, являясь закономерным следствием мира вещных отношений рыночной экономики. Происходит сужение горизонтов восприятия мира. Из области бытия человек попадает в область постоянного бытоустройства.

Современный человек стал реже обращаться к истории, к философии, к традиционным формам религии вследствие первенства в его сознании материальной стороны жизни над духовной. А если он и обращается к духовной сфере, то быстро переводит все эти духовные ценности в рубли, доллары и фунты стерлингов, пытаясь понять, как можно на том или ином материале максимально заработать здесь и сейчас. Итогом этих процессов в области культуры является появление «одномерного» человека Г. Маркузы, свидетельствующего о катастрофе человеческой сущности. Выпячивание прагматической стороны обыденного сознания сегодня приводит к вырождению этого самого обыденного сознания, которое веками осуществляло интегративную функцию освоения мира, хотя и на основе практического интереса. Теперь остался лишь один практический интерес. Но система, целью которой является только материальное богатство и успех – безнравственна, антиличностна и поэтому антикультурна. Для развития личности не нужно много материальных благ. Ибо чем больше человек связывает себя с богатством и миром вещей, тем меньше у него остается времени, сил и возможностей для развития себя в качестве личности – главной задачи культуры. Нельзя одновременно служить Богу или мамоне. Поэтому в XX веке перед человеком с новой силой встает вечный вопрос «иметь или быть», детально рассмотренный Э. Фроммом в его одноименной книге.

Но в конце XX века произошло еще большее обострение ситуации в связи с возникновением двух тенденций в развитии мировой цивилизации, разрушающих традиционные установки обыденного сознания.

Первая тенденция связана с процессом глобализации, которая имеет, как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, глобализация приносит ряд преимуществ, связывая мир в единое целое. Она облегчает экономическое и политическое взаимодействие, способствует торговле, течению капитала, улучшает взаимопонимание и общение между народами. Но она также навязывает государствам и народам единый стандарт жизни (сегодня, преимущественно, американский, основанный на принципах прагматизма, эффективной деятельности, комфорта и потребления), который упрощает и умаляет их культурную национальную самобытность. И от этого страдает не только национальная, но также и общечеловеческая жизнь, которая есть диалектическое единство многообразия. Мир должен быть единым, но и многополярным одновременно. Нарушение равновесия между целым и частями, отсутствие свободы развития приводит к духовному кризису. Недаром Библия связывает конец света с унификацией мира, с отсутствием социальной, политической и экономической, культурной свободы развития: тотальная регламентация жизни неизбежно приводит к Апокалипсису. Восточное чудо второй половины XX столетия (Южная Корея, Китай, Япония) в сфере экономики основано на гибком синтезе традиционных национальных и современных общечеловеческих законов бытия.

Вторая тенденция развития в некотором смысле противоположна первой. Она наметилась в 70-е годы ХХ столетия в связи с пересмотром сегодняшних оснований западноевропейской цивилизации, активно внедряющей в свою «плоть» и «кровь» идеи глобализма. Эта тенденция, получившая название постмодернизма, борется с навязываемой унификацией культуры и связана с отходом от принципа иерархического устройства мира, от чистой экономической целесообразности и массового социального действия. Однако и она усилила размывание привычной социальной реальности и ощущение целостности жизни. Об этом говорят сами авторы идеологии постмодернизма. Место традиционного субстанциального субъекта жизни и деятельности заняли безличные «потоки желаний», эротизм, «пульсации либидо» (Ж. Делез, М. Фуко, Ж. Лиотар и др.).

Эти две крайние противоборствующие тенденции развития современной цивилизации с разных сторон приводят к одному главному результату – утрате человеком самого себя, теряющего культурную самоидентификацию. Начинаются интенсивные поиски выхода из обозначенных культурных тупиков, которые на уровне обыденного массового сознания, к сожалению, часто оборачиваются лишь очередной иллюзией «спасения», в виде «шопотерапии», традиционного алкоголизма и наркотического бегства от реальности. Но существует ли обыденному сознанию какая-то действительная альтернатива? И да, и нет.

Как уже говорилось, с одной стороны, обыденное сознание – вечная основа жизни, которая не может быть уничтожена. Именно оно является первой естественной формой сознательного отношения человека к миру и самому себе, формой сознания, которая многие столетия и даже тысячелетия вполне успешно справлялась с проблемами повседневной жизни. С другой стороны, обыденное сознание имеет в себе некую силу, которая постоянно взрывает его изнутри, порождая специализированные формы общественного сознания. Иначе говоря, обыденное сознание – корень и ствол жизни, на котором, при благоприятных условиях, могут вырасти такие цветы культуры, как мораль и искусство, наука и философия, и даже религия. Они постоянно возникают в нашей повседневной жизни, меняя ее кардинальным образом, наподобие того, как закваска преображает тесто. Ведь на мир можно смотреть под разным углом зрения, а не только прагматически. Можно видеть все в свете морали, то есть в свете борьбы добра и зла, или рассматривать мир эстетически через призму категорий красоты и безобразия, или осмысливать его с научной точки зрения, то есть относится ко всякой вещи так, как того требует сущность самой вещи. Или, наоборот, в рамках религии верить в сверхъестественное начало жизни и считать, что вещи управляются супраматериальными сущностями. Все эти формы сознания и духовной деятельности эмансипировались от практики и стали относительно «самостоятельными» и «автономными» величинами, в которых человек бескорыстно преследует высшие духовные идеалы, не принимая во внимание свою обычную эгоистическую расчетливость, какие-либо утилитарные соображения практической пользы или вреда. Поэтому и создается впечатление, что в обыденном сознании как бы заложена тенденция к самоликвидации. Ведь, если из обыденного сознания вырастает нечто новое и к тому же еще и более совершенное, то это новое автоматически пытается заменить собою исходный менее совершенный материал. Вполне очевидно, что обыденное сознание не может успешно конкурировать со специализированными формами общественного сознания в плане поисков чистой Истины, Добра, Правды и Красоты, поскольку эти формы сознания для того-то и предназначены, чтобы искать, осмысливать и выражать в понятиях и категориях, художественных образах и религиозных догматах эти указанные сущности, способные возвысить, одухотворить, улучшить и изменить человека и его жизнь.

Тем не менее, обыденному сознанию эти формы деятельности и сознания кажутся бесполезными, излишними, избыточными. Поэтому оно вовсе не хочет сдавать своих позиций и каждый раз, как Лернейская гидра в битве с Гераклом, порождает новую голову взамен отрубленной старой. Оно с обывательским интересом посматривает свысока на все эти подвиги ученых, философов, деятелей искусства, политиков, религиозных подвижников, тратящих свои силы и здоровье, целые жизни на поиски чего-то не совсем ему понятного. И тогда те, в свою очередь, возмущенные невежеством, косностью своего «прародителя», начинают всячески третировать обыденное сознание, порождая эпохи великих культурных революций, суть которых состоит в попытках нравственного улучшения обыденного сознания, его духовного преображения, или даже полной его ликвидации. Однако здесь важно понять (и об этом говорит исторический опыт), что полное превосхождение обычного человека, его всестороннее и гармоничное развитие не может быть достигнуто.

Только в религиозной жизни человек может подойти в некоторой степени к внутреннему единству всех сфер жизни и форм деятельности. Гармоничное развитие личности может состояться, если она во всем своем существе почувствует свою безусловную зависимость от божественной первоосновы и устремится к абсолютным духовным ценностям. При этом ясно, что «никого нельзя научить религии; религия может только рождаться изнутри, а не сообщаться извне» (С. Франк). Каждый человек по своей природе в какой-то степени религиозен. И эта религиозность время от времени усиливается нашей обыденной жизнью. Ведь рождение и смерть открывает горизонты экзистенциальной бесконечности. Таким образом, возникает естественный мост от мира повседневной практичности к осознанной религиозности. И эту возможность духовного роста обыденного сознания надо всегда иметь в виду, поддерживать и развивать ее, понимая, что сегодня в истории человеческого рода настало особое время. Впервые само его физическое выживание становится возможным лишь при условии изменения онтологической природы обыденного сознания и религиозного преображения самого сердца человека, при условии роста самосознания и личной ответственности каждого человека за свою и общественную жизнь. При этом, важно не спутать истинную духовность традиционных религий, приводящих человека к Абсолюту, с псевдорелигиозным энтузиазмом современной глобализации, приводящей человечество к единству ценой потери самого человека.

 

 

Литература

Челышев П.В. Обыденное сознание или не хлебом единым жив человек. – М.: МГГУ, 2007. – 356 с.