Вместо эпиграфов
Я намерен жить вечно.
Пока всё идёт нормально.
Живой классик чёрного и белого юмора Фоменко
(не
путать с другим таким же юмористом – однофамильцем- академиком).
Маленький мальчик на
лифте катался.
Всё хорошо. Только
трос оборвался.
Из классики чёрного юмора.
Муж (страдающий
манией величия):
Я – Гигант Большого
Секса!
Жена (с ледяным
спокойствием):
Иди-и … Юморист!
Современная быль.
Уважаемые господа (коллеги, товарищи по несчастью)
философы!
Не
секрет, что наши образование и наука давно находятся в интересном положении: на
30-м году беременности реформой.
Образование
еще в 1974 г. было, как Чаадаев (только, в отличие от него, совершенно
справедливо) официально признано выжившим
из ума. И приговорено с трибуны партсъезда в 1976 г. к немедленной реформе, под
страхом ужасающих последствий. Эти последствия – в полном разгаре, только в
России принято не замечать подобных неприличностей.
Образование
– всё, от первейшего детсада до последнего университета – признано
криминологами вторым по масштабам социальным источником преступности,
уступающим в данном отношении только неблагополучной семье. А экономистами –
отраслью «теневой экономики», одной из самых гнусных разновидностей «чёрного
рынка», где менее чем нищенская зарплата заставляет из-под полы торговать
«корочками», как монахи в своё время – индульгенциями. И нет пока на этих
торговцев нового Лютера, сразу за которым, как показывает история, наступает
Варфоломеевская ночь.
Пока
что придумано только переименовать все детсады в университеты-академии и
дотянуть якобы общеобразовательную школу до 18 лет, после чего сразу же
забривать в рекруты всех поголовно, до последнего юного бандита включительно.
Но ведь таким способом мы лишаем себя
одновременно и боеспособной армии, и настоящего высшего образования, и вообще
государства, потому что после
неизбывной «дедовщины» на студенческую скамью сможет попасть только
вундердед. Однако, как известно, любой
дед, вылупившийся из дедовщины, будь он хоть трижды вундер, по своему образу
жизни и мыслей, принадлежит скорее к породе бульдогов, чем к роду гомо сапиенс.
И откуда же тогда брать начальство, на котором, общеизвестно, 1250 лет держится
Россия? Не говоря уже о более сложных профессиях …
Кроме того, по ходу начавшейся депопуляции (вырождения, вымирания
населения) через несколько лет абитуриентов станет меньше, чем именных
стипендий в вузах. И что тогда?..
В
науке положение еще хуже (хотя, казалось бы, ничего хуже невозможно придумать).
Из науки, при таких же менее чем нищенских окладах, всё, способное
передвигаться не на костылях, давно сбежало в «коммерческие структуры» или в
США (что, впрочем, одно и то же). За исключением горстки фанатов-подвижников, в
ней остались только обычные пенсионеры, удваивающие таким способом свою
позорную 50-долларовую пенсию (не депутатскую и не чиновничью 1000-долларовую).
А самые ушлые – удесятеряющие её, с той же нулевой отдачей.
Сейчас начинается погром тех самых 5000 научных колхозов и
6000 совхозов образца 1918/29 года, которые В.И. Ленин справедливо назвал
«богадельнями». Ну, закончится он, и что дальше?..
Плачевный
армейский опыт показал, что после пьянки на свой 45-й день рождения человек уже
не в состоянии управлять ничем, даже собой. А после 60 лет – занимать такую
простейшую должность, как министр обороны РФ. Меж тем, в науке (и в
образовании) дети до 60 лет и подростки до 75 лет к руководящим постам не
допускаются. Согласно русским народным обычаям, каждый князь должен княжить до
своей кончины. После чего начинается побоище между кандидатами на княжий трон.
Всё это было как-то терпимо, пока 80 % науки работало на «обронку»
(точнее, на мировое господство), а еще 19 % - на идеологию. Но сегодня,
когда «оборонка» больше не требует полутора миллионов «учёных», мировое
господство давно совсем у других, а страна тотально дезидеологизирована …
Короче,
всё хорошо (см. 2-й эпиграф). Плохо лишь, что старцы и старицы предпенсионного
и тем более глубоко пенсионного возраста, за редчайшим исключением, в норме способны
только злобствовать, скрежеща остатками зубов и с трудом подбирая цензурные
выражения.
С
соответствующими последствиями для вверенных им княжеств.
Правда,
недавно сообщили, что мы всё еще «делаем ракеты». Но вот перекрыть не только любой
Енисей, а даже самую плёвую Яузу на 101-м году жизни сложновато. Поэтому в
науке сегодня, как и в балете, мы всё более «позади планеты всей».
Словом,
образование и наука, как никогда, нуждаются в настоящей, а не трагикомичной
реформе. Немедленной, потому что через несколько лет то и другая уже перестанут
у нас нуждаться в чём либо по причине впадения в ничтожество и кончины в
страшных муках.
Первый
шаг уже сделан. Создано министерство образования и науки (см. 1-й эпиграф). И
это правильно, потому что любую реформу могут произвести только чиновники.
Доверять её педагогам и учёным, согласно известному афоризму, – всё равно, что
доверять войну генералам. Однако чиновник, по определению, сам ничего выдумать
не может, только переводит бумагу. Теоретически он обязан опираться «на науку»,
т.е. на экономику, социологию, политологию, психологию, культурологию и т.д.
образования и науки. В свою очередь, научные работники, без осмысления сути и
целей образования и науки, обязательно заведут их туда, куда наука завела всё
человечество – в гибельный тупик. Сделать это по силам только философам.
Значит, сначала философия образования и науки, затем экономика, социология и
т.д. их же, наконец, принятие решений со «взвешиванием» последствий методами
технологического прогнозирования.
—
Как мне попасть в дом? – спросила Алиса
в Стране Чудес.
—
А кто сказал, что вы вообще должны
попасть в дом, барышня? – ответил ей Швейцар-Головастик – начинать надо с этого
вопроса, не так ли?
Похоже, что этот Головастик был и
остаётся единственным философом на свете. А все остальные – всего лишь к.ф.н. и
д.ф.н.
Да, у
нас есть книги и статьи под заглавием «Философия образования» и «Философия
науки». Но это – либо бред психа-графомана, либо научный труд научного
сотрудника о том, что лошади едят овес. Потому что среди вменяемых сотрудников
в России никто не хочет носить чисто грузинскую фамилию Камикадзе. Настоящие
произведения на эту тему – все еще впереди.
В
связи с вышесказанным, я предложил бы всем отделениям Философского общества –
начиная со Смоленска и Владивостока, и кончая какой-то там Москвой – срочно
обсудить перезревшую проблему философии образования и науки. Причём не на
симпозиумах, коллоквиумах и прочей профанации информации, а, как говорится, в
рабочем порядке, с конкретными выводами и рекомендациями. И на 4-м философском
конгрессе отдать лучшие аудитории соответствующим секциям, считая всё остальное
не столь срочным.
С уважением и дружескими пожеланиями,
Бестужев-Лада И.В., д.и.н., проф., академик РАО (Москва)
(Вестник
РФО №1 2005 г., стр. 130 – 133)