|
|
Агошкова
Елена Б. Сущность понятия «система» для системного мышления (Стамбул) Мышление
человека развивается на протяжении тысячелетий на основе познания и
деятельности. Каждый новый век создает пласт знаний, обогащающий категориальную
структуру мышления и принципы познания. Вторая половина XX века прошла под
знаком «система». Системная парадигма включает три компонента: системную
методологию научного познания, системное видение мира, системное мышление.
Детальное развитие в XX веке получила системная методология. Однако развитие
системного мышления требует иного уровня осмысления системных понятий, чем
этого требовала системная методология научного познания. Чтобы системные
познания вошли в категориальную структуру мышления, необходимо их соотнесение
с философскими категориями. И первая задача - выявление философских оснований
самого понятия система. Эпистемологический
смысл понятия система Успехи
системных исследований в XX веке привели к расширительному толкованию понятия
система и породили множество определений понятия система. И хотя исходное
данное Л.фон Берталанффи определение системы носило онтологический оттенок,
выдвинутая им концепция общей теории систем придала понятию система строго
эпистемологический смысл. Анализ понятия система с позиций теории познания
при его дальнейшем уточнении приводит к выводу, что мы имеем дело с
формированием фундаментального понятия: Система
выступает как универсальная форма представления знания. Это есть определенная
конструкция, набор свойств и отношений, который мы выделяем в познаваемом
объекте, чтобы определить закономерную связь свойства целостного объекта со
свойствами его частей. Система есть форма представления целого через части. Реальный
объект не есть система, так как реальный объект обладает бесконечным числом
качеств. Но в реальном объекте может быть выделена система Ск относительно
качества К целостного объекта. Система характеризует порождение качества К
свойствами и отношениями между частями объекта. Отсюда содержательное определение:
«Система Ск на объекте А относительно качества К объекта есть совокупность
таких свойств, находящихся в таких отношениях, которые порождают интегральное
свойство Кс этой совокупности [I]. Предполагается, что интегральное свойство
Кс совпадет со свойством К объекта, относительно которого строилась система в
процессе познания. 3.
Интегральное свойство Кс является главным индивидуализирующим признаком
системы. Содержательная особенность системы состоит в порождении
интегрального свойства, которое продуцируется всей совокупностью элементов и
отношений системы. Поэтому введенное Дж. Клиром [2] понятие «порождающая
система» должно получить высокий статус. Для нас привычно, что и в обыденном
понимании система всегда сопровождается предикатом (система энергетическая,
водоснабжения, информационная и т.п.). Система
как понятие эпистемологическое воплощает нашу попытку выявить среди свойств и
отношений объекта такой конечный набор свойств и отношений частей, который
закономерно порождает интегральное свойство этого набора. При этом свойство
Кс представляет свойство К целостного объекта. Это приводит к пониманию
системы как абстрактного объекта, на котором выполняется определенного рода
отношение К между свойством целого и совокупностью свойств частей, порождающих
это свойство целого. Для характеристики этого отношения мы воспользовались
[3] понятием «тождество через абстракцию», введенным М.М. Новоселовым [4],
которое трактуется как гносеологическое тождество. Еще Платон говорил о таком
условном тождестве единого и многого, составляющего это единое. В зависимости
от реализованного отношения К мы можем получить систему, квазисистему и
не-систему. Со времен
теоремы Пифагора и записи Евклидом треугольника «система» является
универсальной формой записи знания о закономерности порождения свойства
целого свойствами частей. Программа Л.фон Берталанфи была призвана закрепить
универсальность этой формы. Системное движение стремилось применить эту форму
не только в задачах классической науки, но распространить ее и на макросвойства
таких объектов, как экономика, биологические организмы, природные и
технические объекты. Методология решения таких задач обеспечила признанный
успех системному движению. В XX веке
стало ясно, что система как эпистомологическая конструкция обладает
универсальной значимостью, что она выступает как одна из главных абстракций
человеческого ума. Интенсивное развитие системной методологии и общей теории
систем создало, однако, чрезмерный крен в сторону понимания системы как
абстракции. Этот крен своевременно выправил Е.Ласло , рассмотрев проблему
системного видения мира [5]. Он вернул понятию «взаимодействие» в контексте
понятия «система» его законное место, которое оказалось занято понятием
«отношение» в аспекте понимания системы как абстракции. Однако для
развития системного мышления недостаточно ограничится сущностью понятия
система с позиции теории познания. Отметим, что системная методология в
принципе допускает произвольность набора свойств, из которых составляется
система, благодаря привлечению критериев «степень детерминации», «нечеткость
порождения» и т.п. [2]. Однако, для выработки принципов системного мышления
такое расширительное толкование понятия система не позволяет нам проникнуть в
самую суть системного мышления. В чем тогда мы должны видеть его специфику? Для
включения понятия система в категориальную структуру мышления необходимо
более углубленное философское понимание сущности понятия система. Для этого
нам следует вновь вернуться к онтологическому аспекту понятия система,
который для Л.фон Берталанфи был исходным. Отметим, что в ряде работ
системная проблематика сразу рассматривалась как проблема философии [6]. Oнтологические истоки понятия система Тот
исключительный интерес, который вызвала идея Л.фон Бенталанфи, позволяет
говорить о том, что он поднял на поверхность насущную проблему современности.
Но тогда следует предположить, что она должна была рассматриваться на
протяжении истории философии, что великие умы не могли не поднимать эту
проблему. С позиций
сегодняшнего понимания ясно, что обсуждаемые на протяжении истории философии
проблемы единого и множественного, одного и многого, проблемы порождения
новых качеств имеют непосредственное отношение к сущности понятия система. В [3]
мы рассмотрели подробно онтологические основания понятия система. Для данного
доклада наибольший интерес представляет тезис Платона по проблеме единого и
множественного и онтологический принцип новизны А.Н. Уайтхеда. Платон впервые
утверждает диалектическое единство единого и множественного. Он ясно формулирует
проблему: "Yet that which has parts may have the attribute of unity in all the parts, and in this way being all and a whole,
may be one?"[7] И на этот
вопрос отвечает положительно: одно и многое сосуществуют совместно. Платон подчеркивает,
что части целого остаются сами собой. Это не произвольное деление на части, а
такое деление, которое сохраняет определенность каждой части. Именно этот
смысл следует придать понятию «элемент системы»: элемент должен обладать
определенностью своего свойства, проявляющегося как возможность
взаимодействия. В этом заключено различие между частью и элементом, между
делением объекта на части и выделением в объекте системы. Очевидно, что
пол-облака такой определенностью не обладает. Однако,
возможность выделения элементов еще не гарантирует формирования системы на
объекте. Выше мы подчеркивали, что важная особенность системы состоит в том,
что совокупность элементов и взаимодействий должна порождать интегральное
свойство этой совокупности. Это и будет свойство «единого». Здесь мы вступаем
в глубины онтологии, чтобы выявить принципиальную возможность порождения
новых свойств за счет взаимодействия группы свойств. Эта сторона онтологии
глубоко разработана А.Н. Уайтхедом. [8] Категориальная
система Уайтхеда содержит онтологический тезис порождения нового. Он вводит «категории изначального»: творение, одно, многое (creativity, one, many) - и определяет сущность мироздания как «порождение нового» (creating of
a novel entity; production of novelty): “The Ultimate metaphysical principle is
the advance from disjunction to conjunction, creating a novel entity other
than the entities given in disjunction... The many become one, and are
increased by one”[8 p.21]. Этой
фразой Уайтхед фактически раскрывает сущность понятия система. Введенные им
понятия «complex unity», “the togetherness of the many”, “conjunctive unity”
позволяют видеть в онтологии Уайтхеда глубокую разработку проблем современной
системной парадигмы, хотя индекс к работе [8] не
содержит понятия система. Теперь на вопрос «Что есть система?» мы можем
ответить понятиями Уайтхеда: «Система есть «многое», создающее «одно».
Становится ясно, почему понятие система должно включать требование
целостности, единства [9] и почему система определена нами относительно
качества целостного объекта. Именно это качество целостного объекта и
характеризует «единое» Платона и «одно» Уайтхеда. Это
единство свойства целого (одно) и совокупности порождающих его свойств частей
(многое) и является онтологическим истоком понятия система. Вот почему нам
пришлось потребовать для системы наличия интегрального свойства совокупности
элементов. Своего рода тождество между единым и многим отметил еще Платон.
Поэтому, как было отмечено ранее, эпистомологически система представляется
абстрактным объектом с отношением, которое мы отнесли
[3] к классу отношения «тождества через абстракцию». Заметим, что ряд
системных исследований определяет систему как «уравнение».
Возможно, при более широком рассмотрении это отношение может быть названо
отношением типа равенства, отношением детерминации и т.п. Таким
образом, порождение нового свойства при объединении «многого» в «одно»,
сосуществование свойства целостного объекта (одно) и совокупности свойств
составляющих его частей (многое) и является онтологическим истоком понятия
система. На этой особенности мироздания делает акцент Е. Ласло в концепции
системного видения мира. Система
как форма обоснования Теперь
нам следует определить, к какой области философского знания принадлежит понятие система и что именно делает эту форму
знания универсальной. Для этого рассмотрим тот класс задач, которые привели
научную методологию к понятию система. Процедуры
познания, выполняемые в различных отраслях науки, техники, создание
артефактов весьма разнообразны по своему содержанию. Среди них объяснение,
предсказание, проектирование являются кардинальными задачами, которые
обеспечивают выживание человека. Показано, что процедуры объяснения,
предсказания, ретросказания, получения законов и закономерностей,
определение, доказательство и ряд других, так же как выбор элементов проекта,
конструирование и т.п. с логико-гносеологических позиций по своей сущности
сходны. Все эти процедуры можно рассматривать в качестве разновидностей одной
и той же фундаментальной познавательной процедуры - процедуры
обоснования.[10] В основе
всех этих процедур лежат два фундаментальных способа познания - анализ и
синтез, следовательно, представление целого через части. Именно к задачам
обоснования целого через части и относится исходное эпистомологическое
понимание системы. Характерно,
что с 17 века понятие система стало использоваться именно в смысле
дедуктивной системы, обеспечивающей выведение любого знания предметной
области из исходных оснований. По своей
сущности обоснование предполагает наличие двух компонент: обосновываемого и
оснований. Смысл обоснования состоит в том, что совокупность компонент
основания с необходимостью приводит к обосновываему как следствию. В идеале
система как форма обоснования целого через части есть такое представление
целого через такие части, которые с необходимостью дают свойство целого.
Теперь становится ясно, почему мы определили «систему на объекте относительно
качества К целостного объекта.» Это качество К и является обосновываемым
компонентом. Это приводит нас к пониманию системы как единства
обосновываемого и оснований и придает системе двухкомпонентную форму с
отношением R между компонентами. Этим подтверждается ранее сделанное нами
утверждение, что система есть двухкомпонентный абстрактный объект.
Следовательно, система как форма обоснования есть та познавательная
конструкция, которая призвана выражать Лейбницевский «принцип достаточного
основания». Принцип
достаточного основания и его системное видение Принцип
достаточного основания, сформулированный Лейбницем, хотя и вошел в логику в
качестве закона, но фактически он не жил активной жизнью закона. В середине
XX века М. Хадеггер вызвал этот принцип из забвения [11] в своем превосходном
исследовании . По
замечанию М. Хадеггера этот принцип остается в обиходе человеческого
представления в качестве чего-то незаметно привычного. Глубинный смысл
Принципа ускользает от человеческого ума. Этот глубинный смысл Хайдеггер
слышит в одной из поздних формулировок принципа самим Лейбницем как
principium reddendae rationis sufficientis: Nieths ist obne einen zureichenden Grand der seine Zustellung beansprucht [11, s. 91], Nothing is without a sufficient reason which demands to be rendered [12 p.50] Ничего
нет без достаточного основания, которое выдвигает требование своей доставки
[13 стр. 95] В научных
и философских кругах обычно этот Принцип известен в следующей более ранней
формулировке самого Лейбница : «Наши рассуждения основываются на двух великих
началах: начале противоречия... и на начале достаточного основания, в силу
которого мы усматриваем, что ни одно явление не может оказаться истинным или
действительным, ни одно утверждение справедливым, - без достаточного
основания, почему дело обстоит именно так, а не иначе, - хотя эти основания
в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны» [13] Добавив
позднее слово raddendae , Лейбниц выдвинул требование явного присутствия в
знании оснований этого знания. Тем самым Лейбниц возвысил этот принцип до
высочайшего основоположения, principium nobilissimus. Для него необоснованное
знание не является знанием. Это позволяет по-новому подойти к раскрытию
смысла понятия система и признанию системы как универсальной формы знания. Начиная с
науки Галилея методология науки сделала своей задачей выработку выразительных
средств для доставки в знание оснований этого знания. По словам М. Хайдеггера: “ Als die ausgezeichnete Weise des
begrun den Vorstellens der Gedenstunde versteht sich num aber die
neuzeitliche Wissenschafit” [11 s. 56] ‘Now modem science understands itself as the
exemplary mode of the founding representation of objects’ [12 p.28] “Но
теперь наука Нового времени понимается как превосходный способ
обосновывающего представления предмета” [13 стр.
62] Как пишет Хайдеггер, Das principium reddendae rationis verlangt dab alles
Vorstellen der Gedenstande ein sich begmn dendes sei [11 s. 56] The principium reddendae rationis requires that all
cognition of object be a self-grounding cognition [12 p.28] Principium
reddendae rationis требует, чтобы всякое представление предметов являлось
неким обосновывающим себя представлением, [13 стр. 62] Но это и
было то представление, которое в дальнейшем получит название «система». Это и
была форма системы. Среди всех абстракций человеческого ума система явилась
самообосновывающим абстрактным объектом. Л.фон
Берталанфи начал поиск универсальной формы обоснования сложного. Он назвал
эту форму «общая система» (general system). Его идея имела успех только
благодаря тому, что наука уже выявила такие необходимые основания сложного как взаимодействия
и информация. Без этих понятий обоснование сложного было невозможно. Системное
движение XX века было направлено на выявление оснований, порождающих свойства
сложных объектов, доставку этих оснований в знание и закрепление этих
процедур в системной методологии научного познания. Отметим,
что данное философское исследование опиралось на богатство достижений
системных исследований XX века. Для нас это философское исследование
направлялось глубоким и всесторонним методологическим исследованием Дж. Клира
[2]. Системный подход следует рассматривать как детальную формулировку
Принципа достаточного основания. Заметим, что требование достаточности как
характеристика системы было включено в явном виде в определение системы
Анохиным П.К. , Сагатовским В.Н. и
Урманцевым Ю.А. Именно в
силу того, что системные исследования стремятся к явному представлению всех
достаточных оснований, выразительные средства системной методологии много
богаче выразительных средств классической науки, где многие отношения
подразумеваются как само собой разумеющиеся. Но что понимать под
достаточностью оснований? Сам
Лейбниц не затрагивал этот вопрос. Но если система выступает как реализация
достаточных оснований, то мы вправе поставить вопрос по-другому: достаточных
для чего? И тогда оказывается, что содержание всякого знания ограничено.
Всякое полученное знание характеризуется некоторым «интервалом содержания абстракции»
[4]. Поэтому понятие достаточности претерпевает существенную
трансформацию со времен Лейбница. Современное понимание «достаточности
оснований» требует привлечения критериев, которые в системной методологии
научного познания получили название «степень детерминации», «нечеткость
порождения» [2] и т.п. Общий подход к современному пониманию достаточности
возможен на основе детально разработанной логики процессов абстрагирования
[4]. По своей
философской насыщенности понятие «достаточных оснований» сродни понятию
«истина». Это как идеал, к которому мы должны стремиться и его безусловная
необходимость в том, чтобы быть маяком, которым направляется и к которому
стремится мышление. Заключение Таким
образом, для целей развития системного мышления понятие система должно быть
осознано в единстве онтологического и эпистомологического аспектов [14].
Научное понимание системы как абстракции должно быть существенно дополнено,
обогащено его философским пониманием. Мы выявили те исходные философские
основания, которые приводят к понятию система. Два
великих принципа: «Принцип создания нового» и «Принцип достаточного
основания» в их современной интерпретации - это есть та философская основа,
которая определяет смысл понятия система и определит принципы системного
мышления в их гармоничном восприятии как научным, так и обыденным мышлением.
Оба принципа добавляются к научному пониманию системы как абстракции. Эти
принципы следует возродить в новом системном звучании для целей развития
более совершенного способа мышления и перехода на новый уровень мышления -
системное мышление. Творческие
возможности человека ошеломляют. Однако, все более обостряется противоречие
между тем, что человек может создать и его способностью осознать, что же он
создал. Созидание опережает осмысление созидаемого и его последствий. И в то
же время в решении ряда проблем человечество бессильно. Системная
терминология как достижение XX века должна быть осмыслена и истолкована с
позиции философии, чтобы стать частью концептуальной схемы мышления. Она
должна быть освоена (стать частью) как научным, так и обыденным мышлением. В
этом состоит одна из важных задач философии в просвещении человека. Литература (Доклад на рус. яз.) 1. Agoshkova,
Elena: Systems Thinking in the 20th Century. In: Proceedings of the
Twentieth World Congress of Philosophy. Boston 2000, http://www.bu.edu/wcp 2. Klir,
George J.: Architecture of Systems Problem Solving. New York, 1985 3. Agoshkova,
Elena: Philosophical Foundations of Systems Thinking. In: Christensen, Birgit
(ed.): Knowledge Power. Gender. Chronos Verlag. Zurich 2002, pp. 789-796 4. Новосёлов М.М. Логика абстракций
(методологический анализ). М. : ИФ РАН. Часть 5. Laszlo,
Ervin: The Systems Thinking View of the World. A Holistic Vision for Our
Time. Hampton Press, 1996 6. Лекторский В.А., Садовский В.Н., О
принципах исследований систем (В связи с « общей теорией систем» Л.
Берталанфи) //Вопросы философии 1960. С.67-79. 7. The
Dialogues of Plato. In: Great Books of the Western World. Encyclopaedia Britannica 6 (1996), p. 566 8. Whitehead,
Alfred N.: Process and Reality. New York/London 1978, p.21 9. Садовский В.Н. Система // Новая философская
энциклопедия в 4-х т.т. М. Мысль т.3 . 10. Никитин Е.П. Природа обоснования
(субстратный анализ). М. Наука1981. 11.
Heidegger, Martin: Der Satz vom Grand. Gunther Neske Pfullingen, 1958. 12.
Heidegger, Martin . The Principle of Reason. Indiana University Press. 1991. Translated by Reginald Lilly. 13. Хайдеггер, Мартин. Положение об
основании. Санкт-Петербург. Изд-во «Алетейя» 2000. Пер. с нем. О.А. Коваль. 14. Агошкова Е.Б., Ахлибининский Б.В.
Эволюция понятия «система». // Вопросы философии. 1998, №7, С.170 - 178. В начало статьи
English version |
|
|